Недавно (23.09.09) в Баку состоялся круглый стол по теме «Многоликость политического ислама». Обсуждение роли религии в жизни общества и мировых отношениях – факт положительный. Тем более, на этом круглом столе принимали участие известные среди ученых - исламоведов люди, мнения которых часто бывают авторитетными. Я искренне благодарен организаторам такой важной дискуссии. В принципе, она дает мне возможность высказать свое видение данной проблемы. Хотелось бы отметить один факт, что ислам, как и другие мировые религии, мало изучен и исследован. Те, кому удалось как-то дойти до определенного уровня знаний в конфессиональных диалогах, часто демонстрируют вызванный обстоятельствами дефицит реального подхода к религии, как структурированной форме веры. Известно, что вера в любом варианте остается основой религии. Говоря по-простому, сама религия (никак не вера) – это инфраструктура веры. Именно она – религия - может быть рассмотрена в политической плоскости. От этого суть веры не меняется. Как мне представляется, не следует верования объединять под общим названием, например, ислам, христианство, буддизм, иудаизм, подразумевая под этими дефинициями как веру, так и религию. Уже не одно столетие утверждается, что политизировать веру невозможно в принципе. Ни один политик не сможет заставить человека, в данном случае гражданина своей или чужой страны, искренне верить или, не менее искренне, ненавидеть.
Вера – внутреннее состояние души человека. Она индивидуальна по своей сути. Каждый верует по-своему. В мире двух одинаково верующих нет, и быть не может. Это - особое психическое и физиологическое, если хотите, состояние человека. Вера рассчитана на индивида, а религия – на общество в целом. При формировании религии на основе разных верований, непременно учитывается статус общества людей, взаимоотношения которых в большой степени определяются установлениями господствующей конфессии, нередко являющейся формой идеологии.
Говоря о многоликости ислама, надеюсь, что участники состоявшегося круглого стола имели в виду именно это. Однако политизацию ислама ограничить двухсотлетним сроком, честно говоря, некорректно. Ислам был политизирован еще до окончания ниспослания аятов Священного Корана во время хиджры Пророка Мухаммада (с) из Мекки в Медину. Всем известно, что Медина в то время была заселена в основном представителями иудаизма и христианства. Мухаммад (с) был вынужден иметь дело с ними, признать их веру. Там же, по инициативе Мухаммада (с), на условиях равноправия верований, было создано первое многоконфессиональное государство со своей конституцией. «Мединская конституция» по праву считается первым документом, который можно считать основным законом государства. Почти все независимые источники склонны к тому, что Мухаммаду (с) пришлось прибегнуть к политике ради распространения веры – ислама. Немного позднее Пророк Мухаммад (с) обозначил свое «доброе примирительное» отношение к иудаизму и христианству более четко. Он озвучил аят из Корана о том, что «Аллаху не подобает иметь детей (19 сура, 35 аят)». Тем самым, суть христианства была поставлена под сомнение самим Пророком. Такой подход к Иисусу возмутил его последователей, и с таким отрицанием в принципе была разрушена пирамида (троица) христианства: Отец, Сын, Святой дух. Отняв у Иисуса свойство Бога, ислам оставил Отца и Святого духа без некогда жившего среди людей сына. Политика сближения и признания сменилась обоюдным неприятием основ христианской и исламской веры. Христиане с тех пор не признают Мухаммада (с) Пророком.
Хотя бы по этому немаловажному факту из истории возникновения ислама отнести время появления политического ислама (я против самого термина) к началу XIX века, по крайней мере, некомпетентно. Но каждый человек имеет право на собственное мнение относительно правоты озвученных мыслей. Хотя бы по этому признаку мне хочется сказать, что ислам, как вера, единолик как по своей сути, так и по форме. Это мое мнение.
Со времени возникновения мусульманской веры и религии в мире изменилось очень немногое. Последовавшие за этим завоевания арабов, создание Арабского халифата, других мусульманских империй происходили на базе объединения религии с политикой. Догмы ислама, как основа веры, остаются неизменными уже 14 столетий. Они преимущественно рассчитаны на правильность норм поведения людей и на соблюдение их человеком. Изменяется только подход людей не к вере, как таковой, а к религии, в зависимости от обстоятельств и политики государства. Это нормально.
Мир человеческий растет, развивается, меняет свою форму и содержание. Значит, и отношение к самой вере, религии закономерно, по логике вещей, будет меняться. В этом ничего сверхъестественного или экстраординарного нет. Веру структурировали в соответствии с потребностями времени, на ее основе и создавали религии.
Я лично отделяю веру от религии. Человек может быть верующим (т.е. обычным гражданином), но при этом остаться нерелигиозным (т.е. не политизированным). Приведу пример. Азербайджан - страна мусульманская, но Азербайджанское государство – не религиозное, а светское. Однако светский характер власти вовсе не отменяет веры, не предлагает вместо нее другую форму идеологии, хотя в советский период в этой сфере предпринимались неудачные попытки. Любой власти во все времена удобно иметь дело с народом верующим, у которого уже имеется один объект поклонения – сам Создатель. А быть вторым в таких деликатных вопросах, как вера, всегда выгодно.
Симбиоз политики и религии является той самой нитью, которая связывает их с психикой человека (верующего). Такая нить не может иметь только один конец. Часто политики говорят устами служителей религии, а иногда - наоборот. Поддерживая друг друга, каждый из них вершит свое дело. Как говорится в старой пословице, «Богу - Богово, кесарю – кесарево!» Лишь бы все это шло на пользу обществу, человеку с его верой как во всемогущего Бога, так и в справедливость власти и верховенство закона.
Поэтому словосочетания «политический ислам», «православная культура», «вселенский патриарх», «католический понтифик» и т.д., по сути, являясь политическими дефинициями, имеют в своей основе не меняющуюся веру. Ту, которая изначально присуща человеку. Принято говорить, что человек рождается с верой. Радикализм и экстремизм (имеется в виду невосприятие человека другой веры) присущи всем мировым религиям. Ислам в этом аспекте не исключение. Радикализм последователей ислама, наблюдаемый в последнее время, исходит вовсе не из сути веры. Он, фактически, фактор политический, признак времени глобализации, неадекватных нашему духовному развитию политических перемен. Политики стремятся как-то уменьшить угрозу, ожидаемую от религиозного радикализма. Проводят, так сказать, практические профилактические меры. Поддержка деятелей религии в попытках организовать межрелигиозный диалог исходят вовсе не из желания власти содействовать сближению разных верований, что в принципе невозможно. Эти намерения никогда и не становились предметом дискуссии. Диалог религии – это сугубо политико-социальные акции религиозных и властных структур, направленные на плавное развитие общественных процессов. Это соответствует нашим принципам мирного сосуществования.
Политика и религия в мире своим рождением и системным формированием обязаны друг другу. Они – своеобразный тандем-симбиоз. Быть может, поэтому до сих пор они взаимно оплачивают полученные кредиты. А проценты растут и растут. Чтобы не быть поглощенным «кредитором», каждая из сторон стремится маневрировать и ищет приемлемый для себя вариант выхода из взаимной задолженности. Поэтому политическая власть в некоторых странах часто прибегает к силовым методам, создает радикальные религиозные группировки, поддерживает раскол в рядах служителей религии, и даже способствует подготовке отдельных смертников. Не сама вера, а различные религиозные структуры, часто непримиримые, финансируются разными людьми, корпорациями, корпоративными группировками, отдельными государствами. Инвестировать в религию стало выгодным бизнесом международного масштаба. Как обычно бывает в жизни: чтобы разрушить определенную общественно-политическую систему, надобно быть внутри нее и создавать там подходящие условия для достижения поставленных целей, и сделать так, чтобы общество относилось с пониманием к тому факту, что система саморазрушается, разваливается, распадается, происходит ее коллапс.
Такой метод применяется не только для политических систем, но и для религий. Разделение христианства на многие течения, в том числе на секты, а ислама - на мазхабы говорит само за себя. Что касается социально-экономической сферы, то непримиримая, бескомпромиссная борьба между капитализмом и социализмом еще свежа в памяти. К сожалению, многие до сих пор находятся в поисках виновных в распаде СССР, и, кажется, нет конца этим наукообразным исследованиям. Казалось бы, все ясно: советская командно-коммунистическая система пришла к саморазрушению не без активной «помощи» внешних сил, вложивших немало средств и сил для этого.
Наверное, человек так устроен, чтобы находиться в вечных поисках того, что ему недоступно, чего он не может постичь собственными усилиями. Видимо, по этой причине развитие человечества называется спиралеобразным – середина пуста, а спираль завивается все выше и выше. Кажется, что мир (человеческий) здорово вырос в вопросах понимания природы, окружающего нас мира. Однако, к большому сожалению, некоторые ученые и политологи забывают о том, что природа веры и религии совсем из другого материала, она – иного свойства.
Подводя итог сказанному, хотелось бы подчеркнуть мысль о том, что все религии, без какого-либо исключения, политизированы, и только их политический аспект многогранен, многолик, разносторонен. Аполитичных религий в мире не существует. Об этом важном аспекте история умалчивает. Разные конференции, круглые столы, скорее, вносят свою лепту в архив исследований в области религии, нежели более или менее научно и правдиво объясняет существующую систему взаимоотношений религии и политики, веры и идеологии.