Это вполне ясные для всех понятия, которые,
с точки зрения права и морали, несовместимы

К написанию этой статьи меня подтолкнули два обстоятельства:
а) объявленная в середине января сего года Президентом страны, уважаемым Ильхамом Алиевым непримиримая борьба против коррупции и взяточничества;
б) реакция населения и действия тех, против кого Президент объявил войну и призвал население прийти на помощь власти, быть активными в борьбе с уродливыми явлениями, имеющими место в обществе.


И действительно, в очень короткое время сделано многое. Главным из этого я считаю тот факт, что у людей появилась реальная надежда на лучшее и, что еще важнее, их покинул страх перед чиновниками, попиравшими права гражданина. Образно говоря, произошло частичное «переселение» страха – образовался хрупкий баланс: одни не до конца уверены, что происходящее продлится долго, другие еще не могут отойти от прежнего состояния своего превосходства над другими. В таких ситуациях быть оптимистом выгодно как морально, так и материально. Как раз это самое чувство диктует нам всем необходимость поделиться своими соображениями о том, как общество воспринимает решение высшей политической власти страны…
Уже сегодня можно уверенно говорить о том, что, чувствуя поддержку главы государства, народ стал дышать более свободно и потребовал соблюдения своих реальных и даже мнимых прав. Это самое главное изменение в деле борьбы с коррупцией и взяточничеством.
Мы все знаем, что история взяточничества такая же древняя, как и некоторые известные человечеству первые профессии. Как всегда, и в этом случае есть серьезная разница между Западом и Востоком. На Западе дают взятку, чтобы чиновник нарушал закон, на Востоке – чтобы давал жить по закону, или - на Западе дают деньги, чтобы учиться, а на Востоке – чтобы позволили не учиться. Большинство людей на Западе и Востоке знают цену знаниям, а стоимость незнания, которое имеет место преимущественно на Востоке, всегда имеет изменчивый характер. Ее определяет человек с полномочиями, с возможностью диктовать свою волю. На самом деле он не представляет тот факт, во сколько может обойтись человеку незнание, которое продается по существующей на тот момент «рыночной» стоимости. Эти существенные различия имеют место быть и поныне. И там и тут борьба с этим вредным для общества явлением началась со дня возникновения самого явления, то есть еще в Древности, и сегодня она продолжается.
Известно, что такие антиподы, как религия и атеизм, добро и зло - развивались параллельно, и в извечном сопротивлении между собой. И эта борьба продолжается сегодня. Но ни один из этих компонентов не сошел с арены. Изменились только методы борьбы и формы сопротивления. То же самое происходит и с борьбой против коррупции и взяточничества. Здесь особо важную роль играет человеческий фактор.
Некоторые носители мундира только лишь временами искусно входят в роль, по которой они, якобы, имеют право на вознаграждение, вернее сказать, на «особое» вознаграждение. Даже робкий отказ гражданина дать взятку расценивается им как агрессия, как покушение на его «святое» право получить требуемую сумму вознаграждения, положенную ему, якобы, как носителю мундира.
История свидетельствует, что люди-вымогатели быстро объединяются, находят взаимопонимание и создают порочный круг, вернее, - порочное сообщество. Они по-своему любят тех, кто помогает им остаться вне периметра чести в истинном ее значении. Они понимают друг друга с полуслова, так сказать, слету, делятся между собой и опытом, и средствами достижения желанного «вознаграждения». Они комфортно и удобно пребывают в состоянии эйфории от «добровольно» оказанных им гражданами материальных услуг.
Они – часть мундироносителей - так быстро свыкаются с воображаемой «добродетелью», что у них проявляется «вторая натура». Они и вправду полагают, даже уверены, что взятка иногда может служить добру. Так, кажется, некоторые понимают взяточничество, как исторически устойчивый феномен, связанный с эволюцией несовершенного живого разумного существа, именуемого «человеком».
Однако мы должны признать и тот факт, что в течение тысячелетий психология человека постепенно привыкает к вымогательству, получению и даче взяток. Чтобы оправдать эту порочную практику, «разумное существо» упорно борется за объединение абсолютно разных элементов в жизни общества и поведении людей, то есть пытается слить воедино честь и взятку, создать из них некий симбиоз.
Хотя всем известно, что в народе понятие «честь» носило, да и сегодня носит, сугубо личностный, индивидуальный характер, и она, эта самая честь, напрямую связана с поведенческой мотивацией индивида, с его мироощущением.
Сохранение собственной чести, несомненно, является составной частью самой личности, уважающей себя и других. Это - форма самозащиты, обычно вызывающая уважение и симпатии окружающих. Некоторые даже предпочитают смерть, если не могут отстоять собственную репутацию, честь семьи, например.
Когда же речь идет о чести мундира, то сам человек, носящий это «важное» властное покрытие, становится вторичным, т.е., грубо говоря, честь мундира и собственная честь расходятся по различным, но вполне законным и понятным причинам. Тут честь человека уступает место мундиру, и он, этот самый мундир, определяет положение индивида в обществе.
На минуту представим себе человека-взяточника без такого спасительного мундира. Он и на самом деле может выглядеть почти голым, как в известной сказке Андерсена, и смешным. Таким образом, «честь» самого носителя мундира может легко стать жертвой защищавшего и возвышавшего чиновника над другими гражданами, не обладающими правом пользоваться такого рода прикрытием. Так сказать, нет мундира, значит, нечем защитить и свою честь.
Тем временем, иллюзия о чести мундира постепенно овладевает сущностью его носителя, и все, как будто, сливается в единое целое. Именно благодаря этому властному покрытию, оболочке, человек находит свое место среди остальных мундироносителей, у которых, быть может, честь и мундир раздельно занимают, каждый свое пространство, и лишь дополняют друг друга. Таких чиновников народ уважает и почитает, воздает им должное не подношениями, а своей симпатией и любовью.
Что касается чиновника, зависящего от временного властного покрова, так называемого мундира, то ему приходится «влезать» в мундир и неустанно следить за тем, чтобы правильно играть роль «истинного борца» за непонятную ему самому абстрактную честь. Однако, на самом деле, все знают, что власть мундира временами помогает человеку поступать не по чести, а по понятиям. В отличие от мундира, личная честь носит устойчивый, неизменный характер. Мундир, с присущей ему властной честью, может уйти к другому носителю, который, быть может, станет ценить его не за возможность воспользоваться им для собственной выгоды. В таком случае мундир, скорее, является достоянием общества, народа, страны, и его честь гарантируется и защищается законом. Он не нуждается в поддержке своего «содержимого» - чиновника, ибо делает или должен сделать носителя мундира более прозрачной и общественно доступной персоной.
Все великие мудрецы говорили, что человека портит не власть, не должность, не кресло чиновника, как полагают многие, а его ущемленная психология. Психологи называют это синдромом мундира, побочными действиями власти, кресла. Не удивляйтесь, есть такая болезнь, и она, подобно вирусу, быстро распространяется, лишь бы была соответствующая среда. В таком развитии событий непременно происходят нестандартные изменения в поведении человека, обладающего властными полномочиями. Условно говоря, часть таких чиновников стремится быть аморальными, как только позволяют обстоятельства. А они, эти самые обстоятельства, зачастую бывают связаны с изначально чистым мундиром, за честь которого члены общества должны бороться сообща, всем миром, и только тогда можно будет надеяться на то, что число коррупционеров и взяточников уменьшится до минимума. Тогда вымогатель станет исключением, а не правилом, как это имело место до недавнего времени, пока их не стал замечать сам глава государства, с которым народ выражает свою солидарность.
Я уверен, что можно и нужно носить мундир, сохраняя честь как свою, так и ту, что полагается самому мундиру. Многие так и поступают. Их большинство. Как всегда, к сожалению, большинство бывает пассивным. Тем временем, все мы отдаем себе отчет в том, что никто никогда не ставил и не ставит вопрос о полном искоренении взяточничества в любом обществе. Причина простая: это практически невозможно. А уменьшить вредное влияние этих человеческих слабостей и жадности вполне возможно. Меньшинство нечестных носителей властного мундира активны, и поэтому их видно, и они создают впечатление, будто бы они правят балом, будто они являются вершителями судеб человеческих. Ведь на самом деле вынужденных взяткодателей намного больше, чем взяткополучателей. Один на тысячу, может и больше. Я так думаю. Но никто не гарантирован от ошибок в таких тонких определениях. Поэтому настаивать не буду. Пусть каждый делает свой расчет, не боясь защитить собственное право быть полноценным гражданином и пользоваться защитой существующего закона, в том числе от чиновников, вымогателей, для которых деньги часто становятся дороже как чести, так и самого мундира.