Находясь в рабстве Всевышнего, думать об этом – это начало потери ума!

Колонизировать пространство божественного! Звучит грандиозно, по меньшей мере, это вызывает раздражительную улыбку и наводит на человека верующего и даже атеиста грусть и обиду, (хотя такое положение вещей в религиозном, «земном божественном промысле» скажем так, существует веками). По мнению ответственных священников, улемов и простых верующих, это наносит вред и понятию единого всемогущего Бога, и самим структурам веры - религиям, значит и внутреннему миру верования каждого человека, каждого из нас.  По общему мнению ученых-религиоведов, католические религиозные чины больше, чем представители любых других религиозных конфессий среди мировых религий стараются сделать Бога только лишь своим, сугубо католическим. Они, что называется, «взяли Бога в плен, и каждый день заняты тем, что укрепляют замок» (церковь Святого Петра в Ватикане, с площадью пол квадратных километров. К такому мнению приходит Самир Сельманович, доктор философии и общественный религиозный деятель в своих многочисленных публикациях, лекциях. В данный момент он ведет пасторскую службу в США). Но сторонники такого абсурдного подхода дают много примеров, порочащих не только католицизм в целом, но и естественно, «плененного Бога». Широко распространившийся педофилизм, сексуальное домогательство учеников католических приходов и школ обсуждается в обществе и в рядах самых высших католических чинов вплоть до самого Понтифика – главы всех католиков мира (их почти 1,5 миллиарда по всему миру). Однако, как бы странно ни было, все эти обсуждения не называются чрезвычайным положением на лоне католицизма, а выглядят как обыденное дело, как само собой разумеющееся, как будто, так и должно было бы быть. Некоторые утверждают, что в этом, мол, нет ничего порочащего саму религию. Часть сторонников католицизма и сочувствующих полагают, что якобы слабо контролирующие свою людскую похоть обычные священники и даже, высокие кардиналы мол не смогли контролировать людскую порочность, поэтому не за что их строго наказывать, т.е. судить по закону. Хотя законы этих стран позволяют посадить в тюрьму насильников (даже совершеннолетних, и даже своих законных жен) порой даже на 10-15 лет. А насильники-священники либо переводятся в другой приход, либо им говорят, чтобы они больше так не поступали. Конечно, если публичные извинения, раскаяния, при самых громких делах (когда число изнасилованных превышает 5-6 чел.), то дело может дойти до снятия с должностей, но пока нет ни одного завершенного судебного дела над насильниками: священниками, кардиналами, которые более 20-25 лет «баловались с несовершеннолетними мальчиками», готовя из них будущих 100%-ных педофилов-католиков, т.е. по закону.
У католиков и представителей других религий появляются серьезные вопросы к высшему католическому сословию о том, что с таким позорным земным багажом нельзя претендовать на «приватизацию» Всевышнего, который стоит выше всяких земных распрей, одинаково относясь ко всем своим творениям.
Служители Аврамических религий (иудаизм, христианство и ислам) посредством различных нововведений, комментариев, добавлений к уже имеющемуся, стараются путем повышения влияния и авторитета в обществе управлять верующими от имени Бога, который якобы ближе к ним, чем к остальным верующим, объявляя себя наместниками Бога на земле. Такие действия имеют место быть во всех трех религиях единобожия – иудаизме, христианстве и исламе. У каждого из них свой Бог, и Он непременно лучше двух других. Это основная трагедия современного состояния, статуса религий. Тем не менее, Бог призывает людей не присваивать право собственности (Бога, конечно), а «создавать» во всем мире единое общество любящих друг друга братьев и сестер на лоне религии.
Такой религиозный парадокс порождает массу проблем в деле взаимопонимания адептами трех религий друг друга. При этом они объявляют о необходимости и крайней важности международного диалога, диспутов, симпозиумов, создания международных комитетов, даже комиссий из глав религий при ООН. Все они направлены отнюдь не на сближение своих позиций по отношению к самому Богу. На это давным-давно наложен строжайший коллективный запрет высшего сословия этих религий. Поэтому все существующие веками фундаментальные различия остаются вне всяких обсуждений и диалога. Тем не менее, они делают вид, что стремятся сблизить свои позиции по насущным социально-экономическим, морально-этическим вопросам общества, а на самом деле договариваются, как сохранить свое влияние на формирование общественного сознания членов мирового сообщества.
Еще один важный факт:
Многие местные и иностранные эксперты, религиоведы и политики, сегодня усиленно занимаются поисками секретов религиозной толерантности в Азербайджане и даже создают соответствующую международную структуру, чтобы пропагандировать до конца не понятый им самим опыт Азербайджана в других странах. Вероятно, они искренне верят в то, что бывают некоторые модели религии, забывая о том, что любая модель - это серьезный отход от оригинала. Признаться в последнем никто не захочет.
В Азербайджане нет такого устойчивого подхода к истории религии, значит, говорить о нашей конкретной модели в отсутствии общей концепции еще слишком рано. Что касается самой толерантности, то она, по общему мнению, сидит в крови, в генах нашего народа, у которого отсутствуют явные признаки национализма, условием существования которого, как мы знаем, является наличие врага.
В странах Европы национализм переживает свой бурный рост, а это - удар по всем формам и проявлениям толерантности. Национализм у этих народов отражает их отношения ко внешнему миру, к своему окружению. Чтобы сделать их такими же терпимыми, как мы, необходимо, как минимум, изменить их характер. Это никому до сих пор не удавалось. Характер – самый устойчивый элемент в человеке. Поэтому все попытки призыва к терпимости в отношении последователей других религий или даже национальностей встречают жесткий отпор от националистов всех мастей.
Наша толерантность – это часть нашего культурного наследия, истории ислама в Азербайджане. Это говорит о том, что мы никогда не старались моделировать религию, т.е. заменить что-то на общие каноны религии, считая себя авторами каких-то дополнений. Это было чуждо нашим предкам, наследие которого мы свято чтим. Мы также не стремились сделать единого Бога только своим, мы, наш народ, всегда считали себя неотъемлемой, но особой частью мира в целом, в том числе исламского мира.
Как ни странно, наша особенность проходит через патриотизм, для которого отсутствует образ врага. Я просил бы подумать над таким важным вопросом: есть ли в мире второй такой народ, который не может, по сути, считать оккупантов, убийц наших граждан своим вечным врагом? У нас вообще отсутствует само понятия «враг», кто он для нас? Ответить точно и главное, правильно, трудно или невозможно! Вот где надо искать толерантность, терпимость, хорошее отношение к представителям других народов, других религий. Этому научить вряд ли возможно. Это равносильно изменению кода каждого азербайджанца, что представляется не только великой задачей, но и абсурдным занятием. Мы так родились, так выросли, это наш образ мыслей, нашей жизни, нашей терпимости.
Национализм других народов, и соседних и европейских, хоть ложно, но дает им некую возможность подумать о присвоении права по-своему представлять религию и самого Бога - единого на всю вселенную.
Наше понимание этого важного фактора сильно мешает нам присоединиться к тем, кто так рьяно рвется к «пленению» Бога, по большему счету, к тому, чтобы сделать его ближе к себе. Мы сами, в принципе, своими делами, терпимостью, толерантностью приближаемся к Всевышнему. В этом и есть секрет нашей толерантности. У нас своя тропинка, ведущая к небу, минуя тех, кто с ненавистью смотрит на других искателей Бога.
В таких ситуациях больше понимаешь, что поделить Бога и, чего хуже, пытаться Его «пленить» абсурдно и исходит из псевдорелигиозного и ничем не обоснованного эгоизма людей.