Я стал часто говорить правду

К примеру, для чего нужно жертвоприношение? Кому понадобилось без необходимости на то лишать жизни животных – здоровых «цветущих» овец, быков, верблюдов? Действительно ли Аллах в свое время потребовал у Авраама (Ибрагима) в знак верности Ему принести в жертву, пожив на алтарь голову своего сына – Исмаила? Часто задаются вопросом: «Могла ли в принципе такая «проверочная» «жестокость» исходить от самого Создателя?»

Если Авраам не поступил бы так, как того потребовал Бог, то что ожидало его в будущем? Ведь он, согласно библейским сказаниям, и так, по настоянию своей жены Сары (которой было более 90 лет и которая сильно ревновала Авраама после рождения «согласованно общего» сына от служанки), привез и оставил сына Исмаила и его мать Хаджар в пустыне Аравийского полуострова без воды и пропитания. Не знаю почему, но попытки Сары избавиться от Исмаила совпали по времени с испытанием Ибрагима Аллахом. Ибрагима понять можно. Но в моем понимании ему нет оправдания.  Мотив был очень тривиальным и нечестным. По одной из легенд, Ибрагим, наточив дома нож и взяв с собой сына и его мать, отправился на ближайшую гору, но хорошо, что по пути придумал довольно правдивую причину, зарезал барана из пасшегося поблизости стада и предъявил окровавленный нож в качестве доказательства Саре. В дальнейшем эта легенда составила основу жертвоприношения. С тех самых пор, для того чтоб Сара покоилась с миром, острые ножи превратились в топор палача в руках «молодцев». Ибрагим оставил Хаджар и Исмаила в пустыне Аравии и вернулся домой. Матери и сыну грозила мучительная смерть– днем от солнца, ночью – от ядовитых змей, скорпионов и других обитателей пустыни. Но, во всяком случае, Ибрагим не стал сыноубийцей. Это было бы чудовищно. После убийства Авеля Каином в истории человечества не было такого случая. Сыноубийство и вытекающее из этого торможение развития человечества дорого обошлось бы Ибрагиму. Слава Богу, что мир не стал свидетелем этого страшного момента.
И вообще, давайте оставим всю эту историческую подоплеку в покое. Лучше подумаем и проанализируем день сегодняшний и судьбу не людей, которые сами могут принимать решение, а несчастных овец, быков и верблюдов. Посмотрим на процесс жертвоприношения у стен не где-нибудь, а святой Мекки не с точки зрения исполнения долга перед Создателем, а глазами самих животных, ждущих своей участи в этот праздничный день стать «утешителями» праведных мусульман.
По самым скромным подсчетам, их, приносимых в жертву в городе Мекка, – около трех миллионов. Значит, число грустных, залитых кровью глаз – шесть миллионов! Приплюсуйте сюда еще шесть миллионов восторгающихся увиденному глаз паломников! Не многовато ли?
Примерно 12 миллионов угасающих и радующихся глаз (Я еще не говорю о миллионах зрителях по телевидению)! Боже, как мы можем получать радость от публичного убийства созданного Тобой живого существа, никому ничем не навредившего, ни в чем не провинившегося и не столь нужного для еды в условиях совершения данного акта? И вправду человек со своими противоречиями является «венцом» чудовищной смеси добра и зла. Хотя по своей природе последние не должны уживаться вместе. Но, наверное, в этом и заключается тайна бытия и, вообще, самого существования разумного Человека.
Никто из нас даже на миг не сможет представить себя на месте жертвенных животных. Конечно, животных можно резать. Это разрешает Священный Коран. Но при этом он четко предписывает совершить это так, чтобы предназначенная для заклания овца не видела ножа и заранее не почуяла намерение мясника. Поступать по-другому считается нежелательным, и даже грехом.
А как совершают этот ритуал съезжающиеся во время паломничества в Мекку сотни тысяч мясников-головорезов, причем за солидное вознаграждение и с возмещением их расходов на дорогу и пребывание в городе? Думаю, что сами паломники это хорошо знают, хотя о таких этических тонкостях могут и не подумать. До этого у них особо дела нет. Главное – отдать 200-300 долларов за голову овцы и успокоить свое сердце тем, что доверили кому-то совершить от их имени это «священное» дело - публичную казнь невинных животных, мясо которых в своем большинстве остается даже несъеденным. По статистике, почти больше половины качественного мяса портится из-за отсутствия емких холодильных установок. А несколько лет тому назад таких холодильников не было вообще. Об этом говорили, писали и пишут до сих пор. В последние годы спасенное от жары мясо, как правило, отправляется в бедные страны мира. Это просто так, к слову.
Как же мы все-таки наивны и слепы! Если мы не можем узреть и сравнить увиденное с положениями Корана, то как нам удастся сохранить веру в Бога? Ведь, как минимум, совершив акт жертвоприношения подобным образом, мы, без сомнения, совершаем грех, нарушаем установления самого Аллаха, нашедшие место в Священном писании!
Как быть?
Кого винить в этом кощунственном поступке?
Опять, как всегда, кивать в сторону невежественных мулл?! Разве они сами – не жертвы жизненных обстоятельств, быта, социальной среды? Может, найдем в себе силы и мужество, и признаемся, что мы не лучше них в своих поступках, хотя бы в соблюдении пяти основных столпов религии? Не умеем, как подобает правоверному мусульманину, совершать даже обряд жертвоприношения, не устраивая на святой земле Мекки публичную «казнь» жертвенных животных.
Тем не менее, мы гордимся и удовлетворены тем, что (хотя и с нарушением положения Священного Корана) зарезали невинное животное там, где этого не следовало бы делать, и половины необходимых в установленном в ритуальном порядке камней не бросили в придуманного когда-то кем-то шайтана, которому, если он существует на самом деле, я полагаю, это - как «море по колено». Говорят, что, как и некоторые богатые мусульмане, в сезон паломничества шайтан отдыхает где-то в Европе или совершает свое «паломничество» - круиз с тем, чтобы не мешать миллионам других паломников со всего мира исполнять свой долг – забрасывать его обитель камнями и, извините, тапками. Кто во что горазд!
Не смешно! Правда, не смешно!
Печально, обидно и больно, что все является ничем иным как самой правдой, конечно, исключая некоторые дополнительные элементы, которые мною внесены в целях доступности понятия сказанного. Об этих вещах можно говорить, только плача, или смеясь над самим собой. Как видите, у меня по-другому и не получилось.
Вот такая в наличии печальная действительность. Правда рядом, но ее видеть не желают или делают вид, что ничего особенного не происходит. Видимо, каждый понимает правду по мере своих познавательных возможностей и, скорее, она, эта правда, у каждого своя.