На фоне неугасающего антиамериканского противостояния в Ираке все чаще становятся слышны голоса аналитиков, предсказывающих конфликт между мусульманским Востоком и либерально-демократическим Западом. Тем не менее, по мнению многих политологов, конфликт цивилизаций не является неизбежным и, по большей части, обусловлен столкновением экономических интересов правящих кругов некоторых стран. Соединенные Штаты, в частности, никогда не скрывали того, что одной из их главных задач является обеспечение постоянных поставок нефти и газа для своей экономики.  Рост цен на энергоносители и неспокойная ситуация в регионах, в которых сконцентрированы большие запасы нефти, безусловно, негативно сказываются на благосостоянии американских граждан.
Чрезмерное потребление энергии и других природных ресурсов является одним из самых уязвимых мест экономики США. Так, на долю этой страны приходится 24% мирового потребления энергии, что на 28% больше их национального производства, причем 52% своих потребностей США обеспечивают за счет импорта. Нестабильная политическая ситуация в странах Персидского залива нанесла ощутимый удар по интересам США и заставила их пойти на небывалые жертвы для обеспечения военного присутствия в регионе.
Однако для достижения стабильности на Ближнем Востоке одних военных акций, пожалуй, будет недостаточно. Это хорошо понимают и аналитики на Западе, развернувшие широкомасштабную кампанию по демократизации Ближнего Востока. Первые попытки модернизировать государственное устройство мусульманских стран были предприняты задолго до этого, но их результаты оказались довольно противоречивыми. За последние 40-50 лет большинство мусульманских стран, вставших на путь демократического развития, превратились в авторитарные государства, в которых грубо нарушаются права человека. Кроме того, они так и не сумели преодолеть тяжелый экономический кризис, попросту став сырьевым придатком Запада. Многие годы модернизация преподносилась как универсальное средство для решения их социальных и экономических проблем, хотя ее стратегия вообще не соответствовала традиционному устройству этих стран. В результате, в указанных обществах произошел раскол между сторонниками "развития" по западному пути и приверженцами традиционной культуры, традиционного образа жизни и мировоззрения. Во многих случаях традиционалисты рассматривали модернизацию как покушение на их обряды, устои и религию.
Сегодня модернизм вытесняется как на Западе, так и на Востоке глобализацией, которая уже преподносится как новая теория спасения человечества. Однако традиционалисты отвергают ее так же решительно, как они отвергали модернизм и вестернизацию. В свою очередь, прозападные политики, унаследовавшие власть от колониальных держав, беспощадно преследуют сторонников традиционализма, критикуя традиционное мышление и все, что связано с традиционализмом. Эта борьба носит открытый характер в таких странах, как Пакистан, Египет и Судан, однако ее признаки можно наблюдать и в других странах, которые пока не привлекают особого внимания СМИ. К ним можно отнести Алжир, Бангладеш, Малайзию, Саудовскую Аравию и даже новые государства Средней Азии.
Таким образом, в мусульманских странах продолжается борьба между объединенными силами агрессивного светского модернизма и релятивного постмодернизма, которым, в свою очередь, противостоит в той же степени агрессивный традиционализм. Эти силы толкают мусульманские сообщества в разные стороны и создают угрозу их раскола, ответственность за который, по мнению некоторых аналитиков, ложится и на Запад.
С точки зрения Запада, традиционные общества представляются отсталыми, поскольку реально только традиция является основным препятствием на пути развития. Почти во всех классических трудах западных ученых повторяется, что если мусульманский мир желает догнать Запад, то он должен отступить от традиций и обрядности. Традиционные культуры, так сказать, должны быть искоренены во имя развития и прогресса по западному образцу.
В то же время сторонники традиционализма не рассматривают свои убеждения в таком контексте. Они считают традицию динамическим началом, и неизменные взгляды, по их мнению, не могут называться традицией. Мусульманские ученые, в частности, заявляют, что традиции меняются особым образом, в рамках собственных параметров, своим уникальным способом. По их убеждению, изменение традиций имеет смысл только тогда, когда оно протекает в рамках, которые не чужды самой традиции, хотя на Западе такая концепция считается неприемлемой, поскольку не отвечает ни замыслам, ни темпам современного развития.
Такой методологический подход делает нас участниками политической полемики, в которой представлены целые идеологические и политические системы. Как отметил Ричард Рорти, мы унаследовали риторические вопросы, поставленные перед нами 300 лет назад о важности проведения четких различий между религией и наукой, наукой и политикой, наукой и искусством, наукой и философией. Эта риторика в итоге сформировала культуру Европы. Но если на Западе объявили о своей приверженности к проведению этих различий, это еще не означает, что существуют объективные и рациональные аргументы для их принятия.
Дискуссия между Востоком и Западом не всегда складывается в пользу последнего. Надо признать, что критика западных ценностей, навязываемых мусульманскому миру, нередко оказывается взвешенной и обоснованной. Прогрессирующий упадок этих ценностей, на основе которых создавались демократические государства Запада, сегодня уже стал очевиден. По данным социологических исследований, лишь 17% населения Нью-Йорка живет в "традиционных" семьях. В Соединенных Штатах широко финансируются программы помощи матерям-одиночкам. Но, несмотря на это, среди федеральных и местных ведомств нет ни одного государственного органа, заботящегося о моральном здоровье граждан, поскольку это просто не входит в обязанности государства. Как следствие, растет число тюрем и полицейских, распространяются наркомания и такое опасное заболевание, как СПИД. В целях борьбы со СПИДом в школах вводятся обязательные занятия, посвященные тому, как можно избежать ВИЧ-инфицирования, бесплатно раздаются презервативы для "безопасного секса". Когда же после миллиардных затрат выясняется, что проблемы не исчезают, а только увеличиваются, законодатели приходят к выводу, что якобы на их решение было отпущено слишком мало средств.
В 1988 году полиция типичного американского городка Фуллертон (штат Калифорния) сравнила самые большие проблемы городских школ 1940 года с нынешними. Как выяснилось, милые озорники 1940 года болтали на уроках, жевали жвачку, бегали по коридорам, бросали бумагу на пол, одевались не по правилам. В 1988 году администрации школ решали совершенно иные проблемы - наркотики, алкоголь, беременности, самоубийства, изнасилования, ограбления, избиения. Сегодняшняя статистика мало чем отличается от данных конца 90-х годов.
Глобализация не в состоянии решить экономические, экологические и демографические проблемы Запада. Но гораздо важнее и опаснее кризис нравственности западного мира. И дело не только в сексуальных свободах, подорвавших фундамент той самой протестантской этики, с которой философ Макс Вебер связывал успех западного варианта капитализма. Идеология наживы и погони за деньгами, захватившая западный мир, не соответствует реалиям современных производительных сил. С другой стороны, по мнению политологов, демократия на Западе тоже исчерпала свои ресурсы. Народ все меньше способен влиять на решения властей, поведение которых все теснее связано с финансами. Ослабление и разрушение социальных институтов ведет к утрате гражданского общества, которого, в конечном итоге, ни одно западное государство так и не сумело достроить до конца. Развитие глобальных информационных технологий обнажило их опасное свойство легко конвертироваться в тотальный контроль личности и общества, т.е. разрушать фундаментальный принцип Запада - свободу личности.
В силу этих и других обстоятельств многоступенчатый "американский пирог" на Востоке воспринимается неоднозначно. Либеральная демократия, прикрываемая борьбой за права человека, расценивается как попытка Запада навязать мусульманскому миру чуждое ему индивидуалистическое сознание. Либерализм отрицает любые принципы и теории, несовместимые с индивидуализмом. Рациональность и мотивация в соответствии с логикой либерализма определяются преследованием собственных интересов, ради улучшения своего материального благосостояния. Рациональность в этом смысле становится основным порядком знания, предназначенным для понимания человеческой природы. Такой подход противоречит традициям, устоявшимся не только на мусульманском Востоке, но и в Индии, Китае, Японии.
Народам, воспитанным в духе самопожертвования во благо общих интересов, трудно согласиться с тем, что рациональным человеком является только тот, кто преследует собственные интересы. По мнению турецкого социолога и философа Зии Гекальпа, индивидуализм означает "отсутствие идеалов и ведет к скептицизму, нравственной нестабильности, чувству разочарования и отчаяния. Преобладание индивидуализма в любом обществе является показателем его упадка. Характерным признаком общества, в котором доминирует индивидуализм, является рост душевных и нервных болезней, самоубийств".
Как ни банально, но знаменитое высказывание Р.Киплинга "Восток есть Восток, а Запад есть Запад" совершенно не теряет своей актуальности в наше время, несмотря на то, что практически во всем мире люди ежедневно читают одинаковые газеты, смотрят одинаковые телепередачи, входят в единое пространство "мировой паутины". Безусловно, можно долго обсуждать позитивные и негативные стороны политических и социальных явлений на Западе и в мусульманских странах. Но крайне важно, чтобы сегодня политики и общественные деятели по обе стороны “баррикад” осознали важность политического и межконфессионального диалогов, которые являются единственным способом сохранения мира и эффективной борьбы с действительно губительными явлениями - мировым терроризмом, религиозной и этнической нетерпимостью, любого рода экстремистскими идеологиями.
Для восстановления мира на Ближнем Востоке и его сохранения в остальных регионах, разум и инстинкт самосохранения должны возобладать над жаждой наживы и стремлением подчинить себе ближнего. Глобальная взаимозависимость усадила все человечество в один ковчег, который не должен расколоться в той пропасти, которая появилась между Востоком и Западом.